Безусловно было приятно даже это банальное облизывание пальцев. Но телу пробегали мелкие мурашки. Все же полностью голым и без одежды было зябко. Уже поскорее хотелось ощутить прикосновения чужих рук и жар. Тело предвкушало это и было готово принять чужое тепло в обмен на свое.
А Кефри настолько увлекся пальцами, что даже не заметил, как Михаэль сам вынул их из его рта. Парень сейчас ощутил, что щеки его горят от возбуждения и прилившей крови к лицу. Парню хотелось... И первая вспышка лопнула, стоило психологу коснуться запретного. Хотя разве это запретная зона, когда ножки, словно врата, сами раскрываются и позволяют войти... Джон поджимает свою губу, прогибаясь и соединяя от этого за спиной лопатки. Бедра предсказуемо дернулись навстречу, подтверждая приглашение. Но как же хочется дотянуться до него... В конце концов Кефри не выдерживает и отрывает руку от столешницы. Пальчики обхватывают разгоряченный орган, и парень удовлетворяет свой позыв. Начинает ласкать чужой член рукой, вздрагивая.
-Да. Еще...-просит он, поддаваясь бедрами и чувствуя, что одного пальца мало.

Погружаясь в восторг ощущений, Джон нетерпеливо покусывал свои губы. Он чувствовал, как внутри него раздвигаются пальцы, растягивая. Это будило еще большее желание и нетерпение. И все же парень не был так настойчив и не торопил мужчину. Его рука скользила по горячему органу, ощущая пульсацию. Ни минуту Кефри даже притих и прислушался, с удивлением улавливая один ритм двоих организмов. Сейчас из сердца бились в одном ритме, что было символично. И хоть Джон откровенно наслаждался любовным процессом, все же по причине своей молодости, еще не умел сдерживать себя и фильтровать мысли, для того чтобы из каждого жеста выуживать нити романтики и писать перед глазами мемуары.
Чувствуя, как внутри него уже становится влажно, тихо простонал. Рука его была деликатно убрана с чужого хозяйства, от чего парень прикусил губу. Ему хотелось собственноручно направлять мужчину, но перечить и выяснять отношения в такой момент просто был без сил. Раздвигая ножки шире, чтобы Михаэлю удобнее было встать между ними ближе к центру желаний. Он не дразнил парня и не обозначал на этапы прохождения, так сказать. Член плавно вошел до самого концы, упираясь головкой в простату. Джон вздрагивал телом во время всего этого короткого пути. Стон слетал с его губ, а вместе с ним и горячие поры воздуха из легких. Ухватившись за руки мужчины, которые лежали на его бедрах, Кефри замер, привыкая к этому ощущению заполненности и тесноты. Он уже чуть сбивчиво дышал. Когда же мышцы его привыкли и вроде как успокоились, Джон сам чуть отодвинулся и после чего резко дернулся обратно - насаживаясь. Головка опять болезненно задевала точку G и дарила наслоение, от чего сорвался новый стон, уже более протяжный.

Почти сразу же Михаяль начал двигаться, сжимая ягодицы парня. Это придавало некую остроту ощущений в целом. Джон не возникал, не отталкивался. Ему все нравилось - все устраивало. С каждым толчком вспыхивал короткий пожар, который обжигал кожу изнутри. Все тело вздрагивало и изредка напрягалось. Еще шло привыкание. Но Кефри уже не терпелось достичь предела. Хотелось вымотать себя на полную, чтобы было ясно, ради чего все это. В прошлый раз им мешал алкоголь. Он был нужен лишь для того, чтобы снять напряжение и раскрепостить обоих. Алкоголь - это повод, самовнушение. Но теперь им предоставилась возможность в полной мере ощутить друг друга. И, желая этого, Джон двигался навстречу мужчине, ускоряясь. Он стонал и запрокидывал голову, не отрицая своего удовольствия от покусов психолога.
-Ах. Еще!-просил он, облизывая и покусывая свои губы.
Ногами он обхватил тело мужчины, чтобы было плотнее. Руками он держался за его плечи и немного впивался ногтями в кожу, от боли и страсти. Иногда шипя, когда укус был слишком болезненный, но все так же не отстраняясь, насаживаясь...
-Ах!

Стон благодарности срывается с губ, когда рука мужчины обхватывает болезненный член. Но все же он немного дразнит, надавливая на головку пальцем. Джону это не видно - голова его опрокинута назад, но он чувствует это. Оставалось лишь кусать свою губу, позволяя себя ласкать так, как хочется партнеру. И все же парень не выдерживает и требовательно толкается в руку Михаэля, чтобы тот не томил ожиданием.
-Ох!..
Еще рывок вперед, навстречу и стон. Так очень хорошо и приятно. В голове отсутствуют почти все мысли, и парень уже не думает о безопасности и предосторожности. Кусает? Пусть кусает! Кефри позволяет насаживать себя и ласкать. Ногти его впиваются в чужую кожу, совершенно не задумываясь об этом. И когда чужая горячая рука уже ласкает член полностью, вырывается новый протяжный стон. Ощущается жар чужого и такого близкого тела. Кабинет наполнен страстью любовников, которым просто приятно быть вместе. Парень совсем не стесняется своего голоса и своих резких движений, которые простили еще, пока передельная точка не была достигнута.
-Ах! Сейчас...
Было сложно дышать, да и говорить тоже, так что каждое слово было почти не отличимо от стона или шумного вздоха. Резкие и глубокие проникновения доводили Джона почти до безумия, но такого сладкого и порочного, что жили бы они в XIV-XVI века, то с не меньшим мазохистским удовольствием Джон ходил бы к священнику, каясь в своем грехе. Но в настоящем времени такое действие было явно лишним...
И вот, когда горло все исушилось от стонов и криков, а терпеть больше не было сил, Джон позволил себе замереть и изогнуться назад, кончая с последним протяжным стоном грешника.

Джон любил этот момент пика, когда любовники были максимально близки друг к другу. Когда два тела доходили до своего пика, делая его общим достижением. Именно в этот момент ты отключаешься полностью и погружаешься в этот млечный путь. Тело еще горячее и обжигается еще дополнительно от жаркого тела партнера. Все кажется таким невесомым и неземным. Есть стремление притянуться к партнеру и ощутить, что ты не один. Так и Джон сейчас прижимался к груди психолога своей, ощущая твердые ребра, под которыми вздымались легкие, и билось сердце. Казалось, что сам Джон не существует материально и может чувствовать только тело любовника. Он ощущал его пульсирующий член и жар. Запах тела... Это странно, по рань трепетно относился к этому мгновению, когда он был совершенно другим человеком - полная противоположность. И вот губы юноши потянулись, такие сухие и возбужденные, за влажным поцелуем.
Миг этого млечного мути истекал и вымывался из сознания Кефри новыми мыслями, желающие теперь трахнуть мозг юноши за все то, что он тут устроил. Самобичевание, терзание, а потом прощение и отпущение. Все это только ожидает юношу. Но сейчас он думал о том, что надо протереть себя. К нему опять вернулась осторожность, чтобы все оставить в тайне. Ему не нужны следы...
-Ах... Надеюсь, что нас никто не слышал.- слабая ухмылка.
Дыхание все еще не восстановилось, и тело подрагивало от пережитого, будто шарахнули током, и искорки еще пробегали создавая вспышки боли.